«Суди меня, судья неправедный!»
А.Н. Островский «Гроза»
Мы
погрязли в коррупции, мы стенаем от беззакония, двадцать лет мы тщимся
построить гражданской общество и правовое государство, где власть закона
– самая сильная и надёжная власть. Но стоит ли видеть в
законопослушании залог благополучия общества? И не может ли закон
обернуться своей противоположностью?
На свете существует множество смешных и нелепых законов, унижающих
подчас человеческое достоинство, делающих человека похожим на
дрессированного медведя. Например, в Великобритании нельзя умирать в
здании Парламента. А в США, в штате Мэриленд в городе Балтимор, нельзя
приходить в театр со львами. В штате же Калифорния под угрозой штрафа в
500 $ нельзя в черте города Чико взрывать ядерные устройства. А вот в
штате Алабама запрещено водить машину с завязанными глазами. Несколько
лет назад в Техасе был принят закон, в соответствии с которым преступник
обязан устно или письменно предупреждать жертву о готовящемся
преступлении не менее чем за 24 часа до его совершения.
Практика
решения всех спорных законов в суде также не способствует возвышению и
облагораживанию рода человеческого. Ещё недавно мы смеялись над
американцами, отсуживающими друг у друга ватные палочки. Но сегодня то и
дело и всё более невозмутимо наблюдаем, как родственники погибших в
нашей стране алчут в судах денежной компенсации, обращая горе в источник
дохода.
Русский человек потому и не отличался никогда законопослушанием, что закон в его восприятии был неким суррогатом совести. «У кого совести нет, для того все законы открыты, – устами Павла Головлёва говорит М.Е. Салтыков-Щедрин, – а у кого есть совесть, для того и закон закрыт».
Иными словами, совестливому человеку, имеющему закон внутри себя, не
нужны правовые акты. А для бессовестного они не помеха. Наш современник
пошёл ещё дальше: теперь закон не просто можно обойти, его можно
поставить себе на службу ещё в момент написания и последующего принятия.
Парадоксальным образом закон, действительно, отнимает порой у человека
человеческий облик. Впрочем, парадокс этот объясняется весьма просто:
апостасия – идёт ли речь об осознанном богоотрицании или об обращении
веры в некое приятное состояние, внушающее чувство превосходства и
сводящееся к исполнению обрядов – убивает память о богоподобии.
Естественным образом, законы апостасийного общества пишутся не на основе
Закона, но на основе представлений некой группы людей об общественном
устройстве. Что это за группа – марксисты-ленинцы, масоны-розенкрейцеры
или «голубое лобби» – тут уж как кому повезёт. Но следование этим
законам и упование на них вовсе не гарантирует всем справедливости и
блага.
Апофеозом апостасийного законодательства стала так называемая
«ювенальная юстиция», провозглашающая защиту детей от насилия и
жестокости, а на деле разрушающая семьи, калечащая детей и убивающая
родителей – как в России, так и в «цивилизованной Европе» имели место
неоднократные случаи материнских смертей и самоубийств после
насильственного разлучения с детьми. Чудовищные, бесовски хитрые законы,
предполагающие изъятие детей из семьи и помещение их в приюты,
заставляют снова и снова задаваться вопросом: кому выгодно?
Опыт западных стран, где ювенальная юстиция существует уже не первый
год, свидетельствует о следующем. Кто-то заинтересован в том, чтобы
разрушить нормальный ход жизни: люди, у которых просто так отняли детей,
уже не могут посвятить себя семье, работе или творчеству. Отныне их
существование сводится к хождению по мукам в судах, к апелляциям и
кассационным жалобам. Кроме того, их обязывают оплачивать пребывание их
же детей в приёмных семьях. Ставшая жертвой французской ювенальной
юстиции, актриса Наталья Захарова так охарактеризовала ситуацию:
«эффективность работы судьи оценивается количеством отнятых детей. Чем
больше детей судья «защищает» от родителей, тем быстрее продвигается по
служебной лестнице. Получается, что судьи поставляют социальным службам
детей, а те, в свою очередь, пишут нужные рапорты, которые <…>
всегда негативны и всегда настроены против родителей».
В интервью психологу Татьяне Шишовой Наталья Захарова поведала о своей
встрече с «генеральным прокурором суда» Ивом Ботом, который сказал
Захаровой: «Мадам, Вы не думайте, что мы отняли дочь только у Вас. Мы и у
французских родителей отбираем детей… Нам сверху спускают распоряжение,
мы обязаны его выполнять. Если завтра указания изменятся, мы не будем
отнимать детей в таких количествах».
То же самое происходит в Германии и Австрии, Нидерландах и Финляндии.
По закону ребёнок изымается из семьи, только если со стороны родителей
ему угрожает насилие. А вот как определили «насилие» чиновники
Межведомственной комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав
Саратовской области: «Насилие – любая форма взаимоотношений,
направленная на установление или удержание контроля силой над другим
человеком. Физическое насилие – действие (бездействие) со стороны
родителей или других взрослых, в результате которых физическое и
умственное здоровье ребёнка нарушается или находится под угрозой
повреждения».
Что получается: не пустили подростка в кино, установив таким образом
над ним контроль – читай: совершили насилие. А если ребёнок упал и
разбил коленку – это уже акт бездействия со стороны родителей или
физическое насилие. В России пока не введена ювенальная юстиция, но
случаев отторжения детей на основании «насилия» уже предостаточно.
Вероятно, чиновники готовятся, выказывая преждевременное рвение.
Если в России появится ювенальная юстиция, как страна, в которой
огромное количество беспризорников и нищих детских домов, намеревается
содержать приюты для «защищаемых» от родителей детей? О ювенальной
юстиции много пишут. Но никто пока не дал внятного и однозначного
объяснения: почему это происходит, кому и зачем всё это нужно? Конечно –
кто бы сомневался! – vexillia regis prodeunt inferni (знамёна
властителя ада продвигаются вперёд ). Однако всегда и всему есть
рациональное объяснение. Если, разумеется, речь не идёт о чудесах, к
разряду которых ювенальная юстиция явно не относится. Так кто же он,
этот знаменосец? «Голубое лобби», пытающееся перекроить мир под себя,
уничтожив вопиющий источник так называемой гомофобии – традиционную
семью? А может, «педофильское лобби» (оказывается, и такое есть!),
охочее до юных тел? Или мировое правительство, что готовится явить себя
миру, а пока занимается подготовкой электората, калеча и зомбируя юные
души – ведь в приюте из ребёнка можно вылепить всё, что угодно?
О времени прихода антихриста никому знать не дано, а прийти ему,
независимо от нашего желания, всё-таки предстоит. Но при всей
отечественной любви к демонологии следует признать, что содомиты и
«ювенальщики» – это не демоны. И вышли они не из преисподней. Они
родились и выросли по соседству с нами. Вопросы же, заслуживающие
осмысления: почему они появились, почему их стало много и почему они не
боятся.
Опыт ювенальной юстиции как нельзя более красноречиво говорит о том,
что узаконено, в принципе, может быть всё, что угодно. И правовое
государство, где все привержены букве закона, вовсе не обязательно стоит
на страже интересов граждан. Особенно, если представления закона и
граждан о том, что такое хорошо и что такое плохо, коренным образом
расходятся.
Этот опыт убеждает нас, что человечество, оторвавшись, как от причала,
от Истины, носится, гонимое всеми ветрами, и не может найти пристанища.
Ювенальная юстиция – не просто неудачный свод законов или происки злых
сил. Это ещё одно свидетельство кризиса, поразившего человечество.
Следует признать, что все мы, включая тех, кто называет себя
«православными», тяжело больны. И недуг этот духовного свойства.
Сребролюбец, разглагольствующий о нестяжании; проповедующий воздержание
прелюбодей; разбойник, приглашающий к законопослушанию и зовущий к
смирению гордец – вот эмблема нашего времени. И до тех пор, пока мы не
скинем её, пока не вспомним о внутреннем законе, ничего не изменится
вокруг, ложь и лицемерие так и останутся нашей стихией. И нечего
удивляться, что в этом гнилостном воздухе зло размножается, как
бактерии.
Нацеленность на потребление, выгоду и успех изначально предполагает
вседозволенность. Если для капиталиста нет такого преступления, на
которое он не пошёл бы ради прибыли в 300%, то почему, глядя на него,
педофил станет отказывать себе в «маленьких радостях»? Каждый из них
потребляет и выгадывает по-своему. Как и судья, чья карьера зависит от
количества обездоленных детей. Как и те, кто голосует за беззаконные
законы, если их принятие оборачивается прибылью.
Мы можем устраивать голодовки и забастовки, биться головами об стены,
ходить маршами по улицам, но это ни на что не повлияет. Бороться с
симптомами – не значит лечить болезнь. В интересах той или иной группы
людей, обладающей властью и деньгами, может быть принят абсолютно любой
закон и проведена любая реформа. И так будет до тех пор, пока в обществе
не сменится система ценностей, пока быть бессовестным вновь не станет
делом презренным, а любовь к ближнему – не на словах, но на деле! – не
станет хорошим тоном. Светлана Замлелова Источник:naslednick.ru
|