 Будущее
российской пенсионной системы, на мой взгляд, — один из наиболее
сложных и принципиальных вызовов, стоящих перед президентом Владимиром
Путиным, да и новым правительством РФ. Ответ на этот вызов затрагивает
практически все сферы общественной жизни и государственного управления –
экономику, политику, социальную сферу.
Как все мы помним, реформа пенсионной системы состоялась в 2002-2004
годах. Именно тогда были введены регрессивная ставка отчислений в ПФР и
обязательный накопительный компонент пенсий, а негосударственные
пенсионные фонды и частные управляющие компании получили право работать с
деньгами, уплачиваемыми работниками в рамках обязательного пенсионного
страхования. Но реформа не была доведена до конца. Последние решения
по изменению ставки и переход от ЕСН к страховым взносам я бы
охарактеризовал как контрреформу. Был шанс последовательно двигаться к формированию пенсионной системы,
соответствующей «лучшей практике» пенсионных систем экономически
развитых государств (за исключением США – но там есть свои исторические и
экономические особенности), применив такие инструменты, как: - повышение пенсионного возраста и минимального стажа; - ликвидация государственных досрочных пенсий; - приведение в соответствие с уровнем заработной платы и инфляции темпов индексации пенсий и границ шедулей для снижения ставки; - дальнейшее развитие накопительной обязательной компоненты и стимулирование добровольных пенсионных накоплений; - направление в пенсионную систему сырьевых рентных доходов и доходов от государственного имущества. Но вместо этого был взят курс на механистическое краткосрочное
балансирование бюджета ПФР, не дающее в долгосрочной перспективе ни
финансовой устойчивости фонда, ни достойного пенсионного обеспечения
граждан РФ. Сегодня пенсионная система остается в промежуточном состоянии, когда
положительные результаты реформы еще не полностью утрачены, а принятие
перечисленных выше решений затронет не настоящих, а будущих пенсионеров
лишь через 10-15 лет. Но если дальнейшие шарахания продолжатся, через
несколько лет мы придем к необходимости осуществления «жесткого»
сценария повышения пенсионного возраста, ликвидации досрочных
(профессиональных) пенсий и к снижению реальных пенсий — наподобие
того, что происходит в Греции, Испании, Франции (при Саркози) и
Украине. Вместе с тем необходимо понимать, что проблемы российской пенсионной
системы — это не только следствие непоследовательной политики реформ и
популистских решений последних лет, но и результат глобальных
экономических и демографических проблем, не являющихся специфическими
для России. Иными словами, Россия вынуждена решать в настоящее время
сразу два ключевых вызова для любой национальной системы: очевиден
вызов, связанный с переходом от распределительной к накопительной
системе, а также вызов устойчивости накопительной системы в условиях
старения населения. Как надо реагировать на первый вызов, практически всем понятно. При
таком переходе возникает проблема «двойного платежа», т.е. необходимость
для действующих работников не только формировать собственные
пенсионные накопления, но финансировать пенсии тех поколений, которые
работали и до создания накопительной пенсионной системы (и накопления у
которых попросту отсутствуют). В силу инерционности демографических
процессов и с учетом периода «оборота» рабочей силы, такой переход
объективно затягивается на 20-30 лет. И государство может лишь
использовать свои дополнительные источники ресурсов (регулярные
налоговые поступления, ресурсные доходы, доходы от собственности и
т.д.) для снижения нагрузки от распределительной части пенсионных
отчислений на действующих работников. Экономически развитые страны и
многие развивающиеся страны прошли этот этап во второй половине
прошлого века, когда преобладали тенденции к росту численности
населения, на рынок труда вступали многочисленные поколения родившихся
после Второй мировой войны, а доля пенсионеров в общей численности
населения оставалась умеренной. Россия столкнулась с этим переходом в прямо противоположной ситуации.
Население страны стареет, растет не только доля лиц пенсионного
возраста, но и средняя продолжительность жизни (безусловно, отрадный
факт с точки зрения благосостояния общества – но не пенсионной
системы!), а на рынок труда приходит все меньше работников из
малочисленных поколений, родившихся в 1990-е годы («демографическая
яма»). Очевидно, что все эти обстоятельства делают переход к накопительной
системе еще более затратным для государства. А вот положительные эффекты
от реформы (они тем не менее сохраняются) — откладываются на более
поздний срок. Перечисленные выше меры помогли бы сделать этот переход
менее болезненным для экономики в целом, ускорили бы проявление
позитивных моментов от реформы. Но... Дополнительные сложности создает тот факт, что Россия проходит
обсуждаемый переход на фоне другого глобального вызова сложившимся
пенсионным системам: старение населения и рост доли лиц пенсионного
возраста в населении развитых стран начинает подрывать экономические
основы накопительных пенсионных систем! По сути, накопительная пенсионная система (обязательная, либо
добровольная) подразумевает, что соответствующие долгосрочные пенсионные
вложения принесут за весь период настолько большой доход, что его
будет достаточно для жизни после выхода на пенсию. Однако
сформулированное подобным образом правило работает только в ситуации
постоянно расширяющегося потока сбережений, поступающих на финансовый
рынок: новые пенсионные деньги провоцируют инфляцию цен финансовых (и
не финансовых рыночных) активов, а не товарных цен. Соответственно,
лица, вложившие пенсионные сбережения ранее, — получают заметный доход. Изменение баланса численности вышедших на пенсию и новых
работников-участников накопительной системы, ломает данную конструкцию.
Отток накопленных пенсионных средств с рынка финансовых активов для
финансирования собственно индивидуальных пенсий начинает превышать
приток новых накоплений и — цены активов не растут. Это означает, что
действующие работники не видят стимулов для формирования пенсионных
накоплений, а пенсионеры — стараются досрочно вывести свои сбережения
из казавшихся ранее доходными активов. Накопительная система формально сохраняется. Но уже не гарантирует
возможности «накопить себе самому на пенсию». Ожидаемые в ближайшие годы
медленные темпы роста и неустойчивое развитие мировой экономики
(возможно, связанные и со сменой технологических укладов), лишь
усиливают негативные тенденции. Выход – в возвращении экономик на
траекторию нового экономического роста и расширении спроса экономических
субъектов на «длинные деньги», долгосрочные финансовые ресурсы, что
будет толкать цены активов вверх даже при негативном балансе
«продажи/покупки» со стороны населения. В России дополнительным «драйвером» может оказаться спрос на такие
активы со стороны реального сектора. Таким образом, источником повышения
потенциальной доходности пенсионных накоплений может стать активизация
инвестиционной активности вследствие улучшения делового,
инвестиционного климата, а также снижения уровня риска и
неопределенности в экономике — по мере снижения инфляции и ослабления
влияния курса рубля на внутренний денежный рынок. Сергей Дробышевский
| 
