Жил-был человек по имени Петька
Косой. И вовсе он был не косой - у него был орлиный взгляд и орлиный
нос, просто немного выступающие вперед зубы придавали его лицу заячье
выражение. В лихие 90-ые он собирал дань на базаре, с тех киосков, что вдоль
забора. Он гордился своим высшим образованием, поэтому не позволял себе
быть грубым и не пил водку из горла. Он носил качественные, приятные на
ощупь шелковистые спортивные штаны с бордовыми лампасами и вязаный
свитер (обязательно из натуральной шерсти!), был человеком начитанным и
любил в речь вставлять разнообразные цитаты. Дань он собирал очень
дипломатично, и даже ни разу ни одному киоскеру не пригрозил, что
взорвет киоск, если тот не соизволит заплатить.
Прошло 15 лет, и теперь уже не Петька Косой, а Петр Михайлович работает в банке заместителем начальника охраны.
Теперь
он носит не спортивные штаны с бордовыми лампасами и вязаный свитер, а
сшитый на заказ костюм из тонкой шерсти и бордовый шелковый галстук.
Работу свою тихо ненавидит. Однако рад социальным гарантиям и рабочей
машине представительского класса, темно-вишневой, перламутровой.
Но
выполняет он работу исправно, хоть и считает всю без исключения охрану в
своем подчинении пустоголовыми кретинами, просиживающими штаны. Даже
цитат эти идиоты не воспринимают.
Ему бы и дальше «решать
вопросы» дипломатично, да только киосков вдоль забора давно уж нет.
Построен крытый рынок, бывшим владельцам киосков больше не нужно
мерзнуть ради своей коммерции. Торгуют себе в тепле и платят не мзду, а
арендную плату за снимаемую площадь. Только Петька Косой, ныне Петр
Михайлович, давно уже тут «не при чем». Да и мелковато это бы было для
него -нынешнего.
Ему бы «решать вопросы» банка – внешние вопросы связей с общественностью, формировать лицо банка в СМИ…
В заморских банках бывают отделы по связям с общественностью…
В
банке, в котором трудится Петька Косой, его вообще нет. Владелец банка
Паша Паленый привык все вопросы решать сам, еще с тех времен, когда они
вместе крышевали базар. Правда, он не был столь дипломатичен ни в 90-ые,
когда зачастую угрожал что-нибудь или кого-нибудь взорвать, ни сейчас,
когда за сию недипломатичность не раз попадал на страницы желтой прессы.
К тому же, у владельца перед глазами дурной пример – соседний коммерческий банк НН, в котором сей отдел есть.
Его
возглавляет Серафима Антоновна, тонкая дама лет сорока, жена директора
банка НН и студенческая любовь Паши. У нее тонкие ноги, тонкие каблуки,
тонкий нос с горбинкой и тонкие длинные пальцы с идеальными ногтями.
Нет,
она не сообщает коммерческие тайны Паше. Она их не знает. У нее в
кабинете стойкий запах ацетона, потому что они с секретаршей весь день
красят ногти в разные цвета радуги и всячески их украшают. Когда нужно
подготовить какое-нибудь сообщение для прессы, Сима поднимает свои
большие глаза на экран и долго сидит, уставившись в белый. Потом звонит
дочери и просит что-то по-быстрому придумать. Дочь учится на первом
курсе журналистики, и ей исполнить очередную мамину просьбу не трудно.
Парикмахерская и студия дизайна ногтей
А
Серафима мечтает о парикмахерской и студии дизайна ногтей под одной
крышей, ну хоть бы и маленькой, например, вон той, что на углу. Она бы
из нее сделала такоооое, что туда б ездили даже звезды мировой величины.
А
тем временем, владельцу парикмахерской на углу, 19-летнему Юре, стыдно
даже в кругу друзей признаться, что у него такое, мягко говоря,
немужественное, а точнее, бабское занятие. Какие-то прически, бигуди,
краски, когти, то есть ногти, …тьфу! Лучшая прическа, по мнению Юры –
это стрижка наголо, ну если женская – то русая коса до пояса. А ногти
вообще непонятно какую функцию выполняют. Прежде всего, они должны не
мешать. Никому.
Занятие Юре придумала мама, которой оно надоело.
Надо же мальчику чем-то заняться, если он с первого раза не поступил в
институт. Вдруг не поступит и со второго? К слову, в школе он учился не
слишком усердно, больше времени проводил в спортзале, а всякую
математику и литературу прогуливал. Маму частенько вызывали в школу за
регулярные драки сына, чуть не каждый день приносившего домой синяки и,
похоже, щедро раздававшего их другим. Вот бы и дальше их раздавать,
только бы придумать, чтобы за это ничего не было…
Мама отдала в
его руки готовый бизнес - только приезжай и контролируй. Что он, с
неохотой, и делает иногда. Приезжает с хмурым видом, открывает ногой
дверь, от чего немногочисленные парикмахерши и маникюрши становятся по
стойке смирно и трясутся мелкой дрожью.
Он мечтает совсем о другом - ну хотя бы оказаться директором охраны банка. Вот там бы он устроил!..
Кризис
Кризис
не от того, что горстка заморских умников что-то намудрила. Не от того,
что вдруг кончается нефть или золото, и не от того, что надутый пузырь
взвинченных цен на недвижимость вот-вот лопнет. А от того, что связи в
нынешнем мире настолько нарушены, что все Серафимы, Юры и Петры
Михайловичи оказались не на своих местах, и массово заняты не тем делом,
для которого они предусмотрены и которое предусмотрено миром для них.
Это,
как клетки в организме, которые вдруг решили выполнять не свою функцию,
а какую-нибудь соседнюю. Например, клетка эпителия кожи решила стать
кровяной клеткой и переносить кислород. Или кровяная клетка вдруг
решила, что она – клетка костяной ткани ребра, должна быть твердой, как
скала и крепко держать легкие.
Почему они так решили? По разным
причинам. Например, клетке эпителия показалось, что ее повседневные
обязанности недостаточно значительны, а превратись она в кровяную – так
тотчас же станет всем необходима, в буквальном смысле, как воздух. А
прежней кровяной клетке показалось, что ее рутинная работа нестабильна и непрестижна.
Получится
ли у них это? Получится ли сменить призвание на другое, да так, чтобы
не пострадал организм в целом и они сами? Думаю, вряд ли. А если они
очень-очень захотят? Тоже нет! А ведь ни Серафима, ни Петр Михайлович,
ни масса других людей даже не хотят выполнять чуждую себе функцию,
просто выполняют ее механически.
А вот если они начнут выполнять свою-таки, то мир потихоньку станет двигаться к своему исконному гармоничному состоянию. Анна Васильева
|